«Природные ресурсы рано или поздно иссякнут, поэтому диверсификация экономики необходима в первую очередь для того, чтобы больше полагаться на ресурсы и услуги, связанные со знаниями и образованием» — уверен специалист в сфере высшего образования Джамиль Сальми.
— Добро пожаловать в Узбекистан, мистер Сальми. Позвольте начать с пары простых вопросов. Вы родились в Марокко, учились во Франции, затем работали в США, но сейчас живете в Боготе (столица Колумбии – прим. ред.). Кухню какой страны вы предпочитаете у себя дома?
– Это зависит от того, кто готовит. Если готовлю не я, то, в основном, мы едим колумбийскую еду. Однако, если у меня есть свободное время и я чувствую себя отдохнувшим, то я стараюсь готовить марокканскую еду.
– Значит, вы любите готовить?
– О да.
— Сколько стран вы посетили за всю свою жизнь?
– Узбекистан является 130-й страной, в которой я побывал. Однако все еще остается около 60-ти стран, которые мне еще предстоит посетить.
– Правительства скольких стран вы консультировали в сфере развития высшего образования?
– Я работал над развитием высшего образования в 101-ой стране, включая Узбекистан. Причём, иногда я работаю с государственными органами, а иногда – напрямую с самими университетами.
– Можете ли вы описать основные тенденции развития высшего образования на сегодняшний день и перспективы на ближайшее будущее?
– За последние пару лет все мы могли наблюдаем большие изменения, которые радикально поменяют наш мир. Первое большое изменение — это глобализация. В случае высшего образования глобализация – это не только интернационализация, например все больше студентов получают высшее образование за границей; появилось много программ по обмену среди университетов, когда студенты приезжают в университеты из других стран, а профессора участвуют в международных конференциях. Также важно отметить систему рейтингов, которые мы очень любим, когда наши университеты получают хорошие позиции, и которые ненавидим, когда наши университеты получают позиции ниже, чем мы ожидаем. В 2003 году 3 молодых человека из Шанхайского университета Цзяо Тун опубликовали первый в мире академический рейтинг мировых университетов, и некоторым образовательным учреждениям было тяжело принять объективную оценку, т. е. положение своего университета по сравнению с ВУЗами других стран.
– Можно ли говорить, что эти рейтинги обусловили начало гонки между университетами?
– Возможно, эта гонка началась еще до создания рейтинга, но в данный момент конкуренция куда более интенсивная. Мы можем наблюдать, как руководители университетов, а также государственные власти, в т. ч. президенты стран реагируют на результаты рейтингов их университетов.
Это было касательно первого тренда, который означает глобализацию высшего образования. Следующее большое изменение — это перемены в экономике. Мы говорим о промышленной революции 4.0 , образовании 4.0 и, конечно же, рынке труда 4.0. Все это будет включать в себя полную автоматизацию, применение роботов и искусственного интеллекта, что повлияет на все аспекты жизни.
Многие профессии исчезнут, многие — появятся. Еще до недавнего времени мы не использовали термин «Приложение», однако сегодня мы используем его ежедневно. Мы также сейчас употребляем термин iGen, поколение iPhone. Рынок труда переживает значительные изменения – даже те профессии, которые гарантированно останутся на рынке, рано или поздно все равно подвергнутся трансформации. Они станут более автоматизированы при помощи интернета и компьютеров. И с этим в большой степени связаны изменения в технологиях. Технологии влияют не только на рынок труда, но и на процесс обучения. Теперь мы можем обучаться, используя интернет и смартфоны, чтобы получать быстрый доступ к информации. Это вот основные факторы, которые меняют высшее образование по миру и является очень важным, чтобы все эти изменения не были упущены университетами.
– Если говорить о технологиях, то, несмотря на развитие интернета, значимость традиционных университетов только повышается. Как вы думаете, с чем это связано?
– Ну это вы считаете, что их значимость выше и они сами так считают и верят, что это на самом деле так. Но, на мой взгляд, вы можете столкнуться с достаточно сложной ситуацией, если вы не будете трансформировать себя. Почти 40% студентов в Америке, которые учатся в традиционных университетах, также одновременно проходят онлайн-курсы в интернете. Я согласен с вами в том плане, что все те люди, которые предвещали полное исчезновение традиционных университетов, глубоко ошибались, так как многие ВУЗы продолжают функционировать и даже процветают. Другое дело, что они также должны трансформироваться и эволюционировать. Поэтому на данный момент мы все чаще можем наблюдать появление так называемых гибридных университетов, которые комбинируют традиционный процесс обучения в кабинетах и множество онлайн-курсов.
– Возвращаясь к вопросу о гонке за рейтингами. Традиционно университеты США и Великобритании занимают лидирующие позиции в рейтингах. Появляются ли новые игроки, которые присоединяются к гонке?
– Определенно, университеты Китая улучшают свои позиции, причём достаточно быстро, и это не потому, что сам рейтинг разрабатывается в этой в стране. Важно понимать, что рейтинг использует объективные и прозрачные индикаторы, что гарантирует верность и беспристрастность оценки. В первом Шанхайском академическом рейтинге, опубликованном в 2003 году, в топ-500 университетов было всего 18 китайских ВУЗов. Сегодня в этом списке почти 60 университетов. Замечу, что впервые в истории в топ-100 университетов вошёл один китайский ВУЗ. Это было в прошлом году, а в этом — их уже два. Причем это касается не только китайских ВУЗов, в рейтинг также попал один университет из Сингапура. Хорошим примером стремительного прогресса, происходящего в Восточной Азии, является Гонконгский университет науки и технологий. Он был основан всего лишь 25 лет назад, а сегодня этот ВУЗ находится в топ-5 университетов Азии.
– К слову об азиатских рейтингах. Судя по последнему рейтингу QS 2018, первые 10 мест уверенно занимают университеты Кореи, Сингапура, Гонконга Китая, но среди них нет ни одного ВУЗа из Японии. Что же случилось с Японией? Почему она начала терять свои позиции в рейтингах и что движет прогрессом в тех странах, где высшее образование развивается?
– Очевидно, что топ-500 — это фиксированное количество и какие бы изменения не были бы в итоге, все равно в рейтинге останется 500 университетов. Таким образом, если в рейтинг начинают попадать новые ВУЗы, то университеты, которые уже были в рейтинге, могут быть исключены из него. И, действительно, Япония последнее время теряет свои позиции, если сравнивать её позиции в 2003 году и сегодня. На мой взгляд, главной проблемой Японии является слабый уровень интернационализации. Поймите меня правильно, в Японии все еще есть замечательные университеты, например, Университет Токио, который является мировым лидером. Однако, Япония, в отличие от других стран, слабо заинтересована в изучении английского языка, что и стало большой проблемой. Незнание английского языка усложняет процесс привлечения ведущих ученых и перспективных иностранных студентов, а также организовывать совместные проекты по обмену среди профессоров и студентов и совместные научные исследования.
Также заметную роль играет спад в экономике, в результате которого правительство не смогло увеличить и даже поддержать уровень ресурсов, которые были нужны для инвестирования в научные исследования в ведущих университетах страны. Это те факторы, которые негативно повлияли на Японию. В это же время в других страны наблюдалось абсолютно противоположные изменения. Например, такие государства, как Китай, Сингапур, Гонконг и Тайвань, которые интенсивно инвестируют в образование и исследования. Национальный университет в Сингапуре, можно сказать, «очень международный» — почти половина профессорского состава состоит из иностранцев, причём целых 75% от общего количества учёных-исследователей ВУЗа -также являются иностранцами.
– Значит ли это, что концентрация талантливых людей и необходимых ресурсов являются ключевыми факторами в развитии университетов?
– Они несомненно важны, но сюда надо добавить еще и третий фактор, который также важен. Я бы даже сказал, что он важнее, чем вышеуказанные. Это – управление, т.е. грамотное управление, гибкость для того, чтобы трансформироваться и меняться, инвестировать в те области, которые являются наиболее перспективными.
– При Советском Союзе влияние государства на сферу высшего образования было очень большим. В настоящее время многие страны начинают реформировать свои национальные системы. Не могли бы вы привести примеры успешного реформирования системы высшего образования в странах бывшего Советского Союза?
– Определенно, Советский Союз пострадал от переходного периода, по крайней мере, в сфере высшего образования. Так, в топ-100 университетов присутствует лишь один университет из России — это Московский государственный университет имени Ломоносова. При этом за последние пять лет у этого ВУЗа не было заметного прогресса в части продвижения по рейтингу. Мне все же кажется, что прогресс всё-таки есть, хотя бы в связи с принятой государственной программой «5-100» (проект повышения конкурентоспособности ведущих российских университетов среди мировых научно-образовательных центров).
Если мы вернемся в начало 90-х, то в результате распада многие российские университеты достаточно сильно пострадали из-за финансового кризиса. Помимо этого, российские университеты столкнулись с проблемами, схожими с японскими, например, отсутствие интернационализации, изолированность, а также отсутствие международного сотрудничества, грамотного управления, открытости к переменам. Естественно, существуют и исключения, например, Московская школа экономики, которая была создана всего 20 лет назад и которая развивается в последнее время в сотрудничестве со многими международными университетами, в частности, с Школой экономики в Лондоне. В результате они смогли разработать новые программы, стать динамичным, а также привлечь перспективных студентов.
– Что насчет стран Средней Азии? Есть ли хорошие примеры государств, в которых правительствам удалось успешно реформировать систему высшего образования?
– Есть один очень интересный пример двух стран, в которых я работал — это Азербайджан и Казахстан. Обе страны достаточно развиты, они богаты нефтью и газом, однако, на мой взгляд, Казахстану удалось реформировать систему высшего образования качественнее и быстрее. В Казахстане работали по трём направлениям: первое — государство предоставило дополнительные ресурсы для управления высшими учебными заведениями, что придало большую независимость и автономность государственным университетам.
Второе — частному сектору позволили расшириться, в результате чего последовало увеличение количества частных ВУЗов. Теперь в Казахстане есть несколько хороших частных университетов, например, Казахстанско-Британский технический университет в Алматы и КИМЕП (Казахстанский институт менеджмента, экономики и прогнозирования).
И, наконец, третье — открытие абсолютно нового учреждения – Университета Назарбаева в Астане. Вообще удивительно наблюдать стремительный прогресс данного ВУЗа. Если я не ошибаюсь, их первый выпуск был два года назад. Это «очень международный» университет, а его исследовательский потенциал постоянно растет. На его примере видно, чего можно достичь при грамотном подходе, и, надеюсь, скоро мы сможем наблюдать похожий прогресс и в Узбекистане.
– Когда мы сравниваем Азербайджан и Казахстан, какие особенности реформ высшего образования можно наблюдать в этих странах?
– Опыт Казахстана мы уже описали. В случае с Азербайджаном сфера высшего образования не развивалась с такой же стремительностью. На мой взгляд, причиной этого было отсутствие видения того, насколько высшее образования важно для развития.
Я был шокирован, когда прочитал, что новый премьер-министр Норвегии в одном из своих первых публичных выступлений заявила, что Норвегии нужно забыть про добычу нефти и газа (добыча нефти и газа послужила одной из главных причин развития Норвегии и страна располагает самым крупным суверенным фондом в мире). В своем выступлении она заявила, что в будущем знания станут нефтью и газом экономики. Я думаю, что это очень весомый аргумент, который должны брать в расчет те страны, которые богаты природными ресурсами. Такие государства должны понимать, что природные ресурсы рано или поздно иссякнут, поэтому диверсификация экономики необходима в первую очередь для того, чтобы больше полагаться на ресурсы и услуги, связанные со знаниями и образованием.
Этого невозможно достичь, если не вкладываться в развитие трудовых кадров и сферы исследований. Когда речь идет о развитии и будущем страны, нам необходимо мыслить в рамках факторов, которые могут послужить развитию экономики, базируемой на знаниях, и развить связь между университетами и экономикой. Также необходимо поддерживать совместную работу и большую интеграцию между университетами и исследовательскими центрами, что может быть достаточно проблемным аспектом, особенно в странах бывшего Советского Союза, так как в этих государствах существует очень строгое разделение между академиями наук и ВУЗами.
И в заключение хотелось бы процитировать основателя китайской компании Alibaba, Джека Ма, который недавно сказал, что «будущее будет базироваться не только на конкуренции в знаниях, но и на конкуренции в воображении, креативности и независимом мышлении».